Милий Алексеевич Балакирев. Жизнь и творчество в письмах и документах
Кунин И.
Среди выдающихся русских композиторов прошлого личность
и судьба Милия Алексеевича Балакирева останавливают внимание
своей резкой необычностью. Ему было неполных двадцать лет,
когда Глинка обласкал его и предрек начинающему славное буду
щее: «Он будет второй Глинка». Ближайшие годы, казалось, под
твердили его проницательное суждение. Уже очень скоро по пути
национальной русской музыки, проторенному автором «Сусанина»
и «Руслана», Балакирев повел целую фалангу первоклассных даро
ваний. Мусоргский, Римский-Корсаков, Бородин с жадностью
прислушивались к его советам, Кюи и Стасов выносили идеи
балакиревского кружка на страницы газет, в орбиту его влияния
втягивались Чайковский и создатель Московской консерватории
Николай Рубинштейн. С глубоким уважением отзывался о Бала
киреве Берлиоз, а позднее и Лист. В конце 1860-х годов Балакирев
стал подлинным главой русской композиторской школы, ее неуто
мимым двигателем. «Одно время музыка вся отдавалась в его
руки», — писал о Балакиреве Цезарь Кюи.
Сорок лет спустя он умер почти всеми забытый, утратив связь
с живой действительностью, брезгливо отгородившись от музыки
своих младших современников. Не только Скрябина или Стравин
ского, но и Рахманинова, Танеева, позднего Корсакова, позднего
Глазунова и Лядова он не знал и знать не хотел. Среди новых
поколений он высился странным обломком минувшего, словно его
часы однажды остановили бег и стрелки их закостенели на ушед
шем, канувшем часе. Таков он в последние двадцать лет жизни...
и судьба Милия Алексеевича Балакирева останавливают внимание
своей резкой необычностью. Ему было неполных двадцать лет,
когда Глинка обласкал его и предрек начинающему славное буду
щее: «Он будет второй Глинка». Ближайшие годы, казалось, под
твердили его проницательное суждение. Уже очень скоро по пути
национальной русской музыки, проторенному автором «Сусанина»
и «Руслана», Балакирев повел целую фалангу первоклассных даро
ваний. Мусоргский, Римский-Корсаков, Бородин с жадностью
прислушивались к его советам, Кюи и Стасов выносили идеи
балакиревского кружка на страницы газет, в орбиту его влияния
втягивались Чайковский и создатель Московской консерватории
Николай Рубинштейн. С глубоким уважением отзывался о Бала
киреве Берлиоз, а позднее и Лист. В конце 1860-х годов Балакирев
стал подлинным главой русской композиторской школы, ее неуто
мимым двигателем. «Одно время музыка вся отдавалась в его
руки», — писал о Балакиреве Цезарь Кюи.
Сорок лет спустя он умер почти всеми забытый, утратив связь
с живой действительностью, брезгливо отгородившись от музыки
своих младших современников. Не только Скрябина или Стравин
ского, но и Рахманинова, Танеева, позднего Корсакова, позднего
Глазунова и Лядова он не знал и знать не хотел. Среди новых
поколений он высился странным обломком минувшего, словно его
часы однажды остановили бег и стрелки их закостенели на ушед
шем, канувшем часе. Таков он в последние двадцать лет жизни...
Thể loại:
Năm:
1967
Nhà xuát bản:
Сов. композитор
Ngôn ngữ:
russian
Trang:
148
File:
PDF, 4.40 MB
IPFS:
,
russian, 1967